Петр Киле - Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]

                 ХОР МУЗ
    Лежал он на земле весенней
    Под неба голубого сенью.
    Аид он вспоминал, как сон,
            И им утешен он.
Восставши, он поет и славит Феба.
     Его все радует - и небо,
            И жены, и цветы,
     Ярчайшее сиянье красоты.
               (Пляшет.)
И в новых песнях грек нашел отраду.
Дионис впал в сильнейшую досаду.
Скликает он вакханок на лугу;
Зовет Орфея. Тот: "Я не могу
Безумствам и веселью предаваться.
Всему свой час". - "Эй, будет зазнаваться!" -
    Кричат вакханки, с ним всегда
Столь милые, но нынче без стыда,
    Беснуясь в похотливой пляске,
    Поэта теребят, как в ласке.
    "Оставьте! - он уходит прочь. -
    Вы хуже, чем Аида ночь!"
                (Пляшет.)

                  ОРФЕЙ
О, музы! Вы спасли поэта в горе,
С сошествием в Аид, по воле Феба,
Я думаю. О, Феб, благодарю!
Тебя восславить, как восславить солнце,
Жизнетворящую стихию света!

                 1-я  МУЗА
Орфей уж временами весел.

                 2-я  МУЗА
                                                   Молод,
И жизнь берет свое, как говорится.
Высок и строен, он прекрасен, право,
Да, Каллиопа?

                3-я  МУЗА
             (рассмеявшись)
                            О, еще бы нет!
Нет, я хочу сказать: поэт прекрасен
По сущности своей, - а внешность, да,
Он весь в отца.

                2-я  МУЗА
                            Ну да, и царь прекрасен
По сущности своей, а внешность, да,
Он в юности был чудо как хорош,
Весь в сына...

                3-я  МУЗА
                        Лучше, с деятельным нравом.

                1-я  МУЗА
Так, значит, ты Эагра знала прежде?

                 2-я  МУЗА
А сына и подавно, он поэт
Прославленный, и как не знать Орфея?

                 1-я  МУЗА
А юность тянет к юности, конечно.
Итак, к чему же мы пришли?

                 3-я  МУЗА
                                                      Постойте!

                 1-я  МУЗА
Оставить вас одних, теперь уж с сыном?
Изволь. Какие тайны у сестер,
Когда пред нами жизнь богов и смертных
Открыта вся, как думает Гомер!

                 3-я  МУЗА
    (удаляясь от муз и призывая Орфея)
С тобой поговорить я собиралась
Уже давно и все не удается.
Что знаешь ты о матери, Орфей,
Со слов отца?

                 ОРФЕЙ
                          Со слов царя? Я в детстве
Не знал, кто мой отец, хотя и рос
Под сенью царского дворца, лишь слышал,
Подкидыш, мол, ну, как птенец кукушки;
Но мальчика среди детей дворовых
Увидел как-то царь и удивился,
Что сына, с ним столь схожего, он видит;
Я незаконнорожденный с тех пор,
Без права на наследство, хоть и старший
И даровитей всех его детей.
Но я о том не думал, отрешенный
И от житейских, и семейных дел
Сиянием небес и облаков,
Движеньем вод певучих, и полетом
И птиц, и бабочек в раскрасках чудных,
И тишиною неба и земли,
Когда вдруг разносился голос Пана,
Вселяя в сердце ужас бытия.
И рос один я не в семье, мне чуждой,
А в целом мире до высот Олимпа,
И мне отрадою была лишь песня,
Впервые прозвучавшая в напеве,
Я думал, матери моей умершей,
Но, верно, музы, догадался позже, -
Все это ты была? Поверить трудно.

                 3-я  МУЗА
Но почему, Орфей?

                  ОРФЕЙ
                                    Ты столь юна.
Я знаю, что же, таковы богини.
В иное время, о, я был бы счастлив
Лишь только лицезрением богини,
Да матери, столь юной и прекрасной,
Когда и я, конечно, с нею юн, -
Да музы, столь желанной для поэта!
Но ныне безотрадна жизнь моя,
И детских грез, исполнившихся в яви,
Душе моей уж мало, все в прошедшем.

                 3-я  МУЗА
Орфей, ты молод, славой беспримерной
Овеяна уж жизнь твоя, а ныне
Она лишь возрастет, и в новых песнях
Ты обретешь и лад души для счастья.

                  ОРФЕЙ
Не утешай, я знаю жребий мой.
Я счастлив должен быть своим рожденьем
И даром, - да, все это от богов,
Как бедствия мои, - здесь Неизбежность.

                 3-я  МУЗА
Орфей! Коль ожидаешь худших бедствий,
Диониса беги! Ведь он безумный.
Отец твой прав! Зачем ты с ним связался?
Любимец Феба в мире песнопений
Находит утешенье и отвагу
В решеньи всех вопросов бытия.

                   ОРФЕЙ
Согласен с вами, как послушный сын,
А пуще - как поэт, чье действо - слово
И хороводы муз, а не вакханок.
Плясал я с ними смолоду, и будет!
Веселье - хорошо, но ужас смерти
Им одолеть нельзя. Как быть?! Что делать?

                3-я  МУЗА
Ты вопрошаешь не меня, а муз,
Всех вместе и в отдельности?

                 ОРФЕЙ
                                                     И правда!

                3-я  МУЗА
Так, призови всех муз, как Мусагет,
И мы устроим празднество, как нимфы
Иль поселянки; призовем и Феба,
Чтоб не один Дионис верховодил,
Вторгаясь в жизнь людей, добро - с весельем,
Но и с безумьем, одержимый Лиссой.

          1-я  ЖЕНЩИНА
    Как легок царь, неутомим
    В прыжках, сатирам не угнаться.

          2-я  ЖЕНЩИНА
    Вакханки так и льнут к нему,
    Или бегут с оглядкой нежной,
    Со вскриками сладчайших грез
    Любви и неги простодушной.

          1-я  ЖЕНЩИНА
    А царь-то носится и скачет
    (Не он ли день провел в трудах?),
    Забывшись вовсе, как ребенок,
    Веселью отдаваясь весь.

                СИЛЕН
    Постойте! Я сейчас... чуть-чуть...
        (Прикладывается к амфоре.)
    Отличное вино, вот правда!

          2-я  ЖЕНЩИНА
    Царь знает, значит, толк в вине.

                СИЛЕН
    Постойте! Только я не царь.

          1-я  ЖЕНЩИНА
    Мы о тебе, Силен? Царь скачет,
    Вакханкам легким не угнаться...

                СИЛЕН
    Постойте! Я глаза протру.
    А, вижу, сам Дионис пляшет.
    Как весел он! Давно не видел
    Его таким прыгучим. Я
    Его растил, когда владыка
    Богов и смертных Зевс подкинул
    На воспитанье сына мне,
    Жену спалив сияньем бога,
    Ребенка доносив в бедре.
    Дионис милый, ты откуда?
    Давно не видел я тебя.
    Ты умер, говорят. О, чудо:
    Дионис мой воскрес!